Вчерашний концерт Гэри Мура оставил после себя очень двойственные ощущения.
И сейчас я постараюсь объяснить, почему.
Решение Мура вернуться к своему хард-роковому наследию двадцатилетней давности представляется мне шагом неожиданным и довольно смелым. Впрочем, тем, кто следит за его карьерой, хорошо известно, что Гэри рисковать не впервой.
Смена хардовой ориентации на блюз в начале 90-х тоже была авантюрой. Тода Мур таки подрастерял часть фэнов, но зато приобрёл целую армию новых поклонников, которые полюбили его бесконечные блюзЫ и практически полностью игнорировали лихие лохматые боевики второй половины 80-х.
Посему, как минимум половина зала оказалась просто неготова к тому, что услышала со сцены. В результате чего некоторые персоны с недовольным видом покидали зал после третьей-четвёртой песни.
Практически без опозданий концерт начался с Dunluce (part 2) в качестве интро на тёмной сцене. Поначалу мне показалось, что оно игралось вживую, однако затем стало ясно, что это всё таки запись.
Затем музыканты неспеша вышли на сцену, разобрали инструменты и вдарили Over The Hills. По печальной традиции, на первой вещи звукореж лихорадочно пытался привести звук в хоть какой-то порядок,в результате чего песня прозвучала несколько скомкано, а Гэри не столько пел, сколько просто выкрикивал текст.
Следующая за ней шустрая Thunder Rising по балансу оказалась чуть лучше, однако в общем звучании обозначилась чёткая тенденция, которая сохранилась до конца концерта - уровень громкости вокала был на порядок ниже, чем необходимо.
Причина этого явно проявилась к моменту исполнения Out in the Fields: Мур физически не вытягивал некоторые ноты, голос срывался и он просто пропускал целые фразы песни. Рискну предположить, что, в силу своего физического состояния (или болезни), низкий уровень вокала был не косяком звукооператора, а личной просьбой маэстро. Отсюда, наверное, и его неважное настроение и во время вчерашней пресс-конференции и на протяжении почти всего концерта.
Вместе с тем, в общем саунде был чрезмерный перебор по низам, что добавляло неразборчивости в и без того не идеальный звук. Так что звукорежу за работу - тройка.
Практически полностью материал концерта состоял из песен периода Run For Cover - Wild Frontier - After The War, и только ближе к концу прозвучало несколько блюзов. Обещанные три новых вещи оказались не шедеврами, но вполне крепкими рок-номерами, и, судя по ним, новый альбом Мура будет таки в рок-ключе, что не может не радовать.
Свою, пожалуй, лучшую песню Empty Rooms, по совершенно непонятной причине музыканты сыграли в темпе в два раза медленнее необходимого. Было такое ощущение, что парни ставят над собой какой-то эксперимент, потому как сыграть эту песню в таком за-DOOM-чивом темпе физически очень сложно. Но ничего, справились, темп удержали до конца, но такое исполнение лично на меня произвело слегка тягостное впечатление.
На вступлении к Still Got The Blues зал заметно ожил. Это была первая песня за концерт, которую знали ВСЕ! Сидячий партер оторвал, наконец, задницы от стульев, и скучковался под сценой, что, в свою очередь, заметно подняло настроение музыкантам.
Walking By Myself тоже была встречена с энтузиазмом, а на бис Мур сыграл ещё один, ожидаемый и известный абсолютно всем номер Parisienne Walkways.
Когда очередь дошла до знаменитого момента с бесконечным сустейном, он впервые за весь концерт широко ухмыльнулся, музыканты прекратили играть, а Гэри, глядя в ревущий зал вопрошающе всплеснул руками, мол, "что, чего ждём-то?".
Потянуть секунд сорок одну ноту у него так и не получилось, хотя он старался, и трижды менял своё местоположение в поисках нужной точки на сцене. Ну да и фик с ним, всем нам и так известно, что проделать такое ему раз плюнуть.
В коде Parisienne Walkways Мур ещё минуты две потерзал гитару, после чего, откланявшись и сорвав бурные аплодисменты, музыканты ушли со сцены.
Теперь подробней о составе.
Бассит Джон Нойс ничем примечательным себя не проявил, простояв весь концерт столбом возле барабанной установки, периодически вообще разворачиваясь спиной к залу. На несколько шагов вышел вперёд на басовом соло в Empty Rooms, но у Боба Дэйзли этот момент все равно выходил в разы вкуснее.
Даррин Муни, бывший барабанщик Primal Scream, выглядел получше, играл просто замечательно и к концу концерта оказался в насквозь мокрой рубашке.
Возвращение в семью Нила Картера явилось логичным и верным шагом, в особенности учитывая, что он является соавтором многих вещей Мура того периода. В конце 80-х, белокурый и кудрявый Нил был отличным дополнением сценического образа группы Мура.
Отлично понимая это, Гэри поставил его на сцене на одной линии с собой. А учитывая, что сам Мур был достаточно малоподвижен, постоянно пританцовывающая и задорно блестящая лысиной фигура Картера вносила заметное оживление в действо на сцене.
Правда, с вокалом у Нила тоже были определённые проблемы, что было очевидным во время его сольных вокальных кусков в Thunder Rising. Давая петуха в наиболее высоких моментах, Нил забавно морщился, тряс головой и откашливался с виноватым видом. Но за энтузиазм и харизму эти проколы публика ему простила и наградила в конце заслуженными овациями.
В целом, подводя итоги, хотелось бы сказать, что Гэри Мур по-прежнему остаётся одним из лучших рок-гитаристов, со свойственной ему яркой и мелодической манерой игры, и дай бог ему здоровья и дальнейших творческих успехов.
А я, в свою очередь, очень рад, что повидал живьём одного из своих любимых музыкантов, который вдобавок ко всему исполнил мои любимые песни, которые я уже и не надеялся когда-нибудь услышать живьём в его исполнении.
А все вышеописанные проколы можно списать на обычный случай. И на мою любовь к рокеру Гэри Муру это никак не повлияет. С кем не бывает, в конце концов.